Доступ к записи ограничен
Правда, у буквы К две палочки нарисовал параллельно, а для буквы А не хватило места и он написал ее спереди, получилось "аиголк".
Теперь думаю, как сохранить. Фломастер не стойкий, водой смывается, пальцем стирается.
Вероятно, я субъективна, т.к. работала на вредном производстве и наше руководство не доводила экологов до нашествия - на заводе было 20 емкостей по 240 т с легковоспламеняемыми жидкостями. Но их боялись, платили им деньги.
Что-то мне в этом обвинении активистов Гринпис и экипажа Arctic Sunrise в пиратстве не давало покоя, вот эта его бьющая в глаза абсурдность. Что-то тут было не так. Занозой сидело, пока 4 октября не пришла новость, интересная только судоходству — об освобождении греческого балкера Antonis G. Pappadakis, арестованного в Норфолке, США, еще в апреле. Тут у меня наконец, отключились эмоции, и включилась логика. И картинка с обвинением Arctic Sunrise волшебным образом изменилась, стоило только вместо стеклышка «Но это же Гринпис!» вставить стеклышко «Ну и что, что это Гринпис? Им закон не писан?». Обвинение в пиратстве именно что логично, и с точки зрения какого угодно права — нашего ли, международного — безупречно. Поэтому все свои ранее сказанные гневные слова в адрес Следственного Комитета беру обратно. А теперь пояснения.
читать дальше
(c)Михаил Войтенко, главный редактор "Морского бюллетеня"
ИМХО, это не верно.
Мои родители сохранили целый ящик игрушек, главным образом моих, но частично и моей сестры. Это игрушки 60-х - 80-х годов. Мои дети ими играют, когда приезжают к бабушке и дедушке.
Прошлой весной я их частично пофотографировала.
Конструктор. Можно строить домики с балкончиками, окнами и даже турникетами.

читать дальше
Одна из них - детский сад.
Муж время от времени намекает, что как бы уже пора подумать и т.д. В последний раз это закончилось моей истерикой. Мне страшно даже на сайт электронной регистрации лишний раз заходить.
А все потому, что я 4 года посещала концлагерь.
Всех подробностей не помню, вероятно, у меня случилась ретроградная амнезия на почве психологической травмы. Но если мне сейчас скажут, что можно безнаказанно убить мою бывшую воспитательницу - сделаю это не задумываясь, при том, что даже моль не могу прихлопнуть - выпускаю на улицу и комаров просто отгоняю.
Меня не били, но мальчишек били. Постоянно в каждом углу стоял ревущий мальчик, либо мальчик с завязанным полотенцем ртом. На меня даже особо не орали. Мне хватало того, что орут на других - я была основательно запугана.
А еще была несъедобная пища, которую приходилось есть. Если это было молочное - какао с молоком или молочная лапша - меня потом тошнило в туалете.
Пить не давали, даже после еды давали по полстакана - чтобы не писались. Поэтому постоянно хотелось пить.
Пили из унитазов, т.к. с кранов были сняты маховички- чтобы не пили. Из унитаза пили воду из того места, где она течет из бачка - там она относительно чистая. Один слабо тянул за веревку (бачки были верхние), другой зачерпывал ладошкой.
Когда стали повыше - подготовительная группа, стали вставать на цыпочки на унитаз и зачерпывать прямо из бачка, благо они были без крышек. Там внутри было все ржавое и интересное устройство с поплавком.
Однажды я попила из лужи на проглуке - до сих пор помню мерзкий вкус.
Прогулками (вопитатель и нянечка говорили "гулянка") - не особо баловали.
Главным развлечением было смотреть свадьбы и похороны - напротив был многоподъездный дом, часто оттуда хоронили с оркестром.
В группе была дедовщина. Дедов звали Баринов и Татаринов. Один был мелкий, злой, с узким личиком, другой - большой, пухлый. Я их ассоциировала с Крысом и Весельчаком У.
Был светлый период - новая воспитательница Елена Орудиевна (вероятно Рудельевна), смуглая, добрая и веселая. У нее рос и рос живот, а потом она ушла, и началось все сначала. Воспитательница меня не любила. Она вообще не любила детей, но меня - особо, у нее была классовая ненависть - мой папа - профессор, мама - большой начальник и не ворует. Она считала меня еврейкой, так что я еще и антисемитизма хлебнула.
А еще я помню чувство свободы - я школьница!
Я иду по школьному коридору, подпрыгивая от радости! Я свободна! Я учусь в школе! Меня хвалят! Я сама пойду домой, открою дверь ключом, сделаю уроки и буду делать, что хочу, хочу - пойду гулять, хочу - буду читать или чего-нибудь мастерить!
Доступ к записи ограничен
- Какао?
- Нууу..., нет, не хочу.
- Хрустиков?
- Нууу... Ну сухариков.
Ничего ему не надо. К покупкам юноша равнодушен. Правда, если бы папа предложил купить ему молоток, то, вероятно, не отказался бы.
Люда в это время скачет у меня на коленях, не терпится самой сказать.
Папа спрашивает, что купить Людочке.
Людочка сразу кричит:
- Бадя! (бантик)
- Тапы, тапы! (и ножку задирает к камере, чтобы понятнее было).
Вот ведь девица растет! А я то всегда думала, что гендерные различия - лажа и зависят главным образом от воспитания.
Мне в детстве не повезло с садиком и мама у меня не склонна к нежным излияния, грубость считала нормой, поэтому старалась держаться от взрослых подальше, их вещей не трогать, лишних вопросов не задавать, при необходимости - лавировать и не возражать. Один только раз я пыталась проявить свободную волю и умоляла маму забрать меня из музыкальной школы, но проще было разжалобить скалу, и больше попыток я не делала. Тем более, что пока не пошла на работу ,я считала себя полным ничтожеством - ни бабушка, ни папа не могли убедить меня в обратном.
Но Олег не такой, он уверенный в себе и в том, что его любят. И в обиду себя не дает.
Ох, как же бабушка от этого бесится! Она ведь считает, что он должен от одного его вида трепетать.
Доступ к записи ограничен
читать дальше
www.arm-nn.ru/index.php/%D0%98%D0%B7%D0%B2%D0%B...
Он упоминается в книгах Чертока "Ракеты и люди".
Великий человек, при Сталине чудом уцелел, но потом мелки шавки довели до инсульта и уморили.
Доступ к записи ограничен
Сейчас полезу искать информацию в интернете. Возможно, его уже вычислили.
Мне надо читать книги про людей сереньких, поганеньких, так, чтобы все окружающие мне казались очень, очень хорошими.
А еще лучше читать вообще про технику.
Если в душе пустота,
Если покоя нет никогда,
Если кругом суета.
Можно плакать, можно грустить,
Можно кричать и посуду бить,
А лучше гладить кота.
Если течет с потолка вода,
Если разбито окно в холода,
Если оборваны провода
И в холодильнике тухнет еда,
Пока электричества нет.
Можно ругать весь свет.
А лучше гладить кота.
Если в злобе войной грозят
Сосед соседу и брату брат,
А там, где ты жил много лет назад
Теперь на чужом языке говорят,
Если землю, что ты любил
Чужой человек за деньги купил,
Поставил забор, завел собак
И храм превратил в бардак.
Можно сказать, что все это тщета
И прыгнуть в реку с моста.
Но лучше гладить кота.
Лучше гладить кота.
Рецензия на книгу «Ракеты и люди»

Книги Бориса Евсеевича Чертока быстро стали классикой.
Я не знаю более подробного и интересного повествования о советской ракетно-космической науке и промышленности. Для тех, кому нужные данные - есть имена, должности, даты. Но не это главное - книги написаны увлекательно, помимо исторических сведений есть интересные детали, бытовые мелочи, описания характеров и отношений людей.
Может быть, это потому, что автор вспоминает свою молодость, когда и трава была зеленее и солнце ярче, но читаю и завидую. Жаль, что жить в эту пору прекрасную не довелось. По настроению, по духу, по увлеченности делом в книге описаны настоящие НИИ ЧАВО Стругацких. Настоящее чародейство и волшебство своими руками, истинная любовь к работе. И, как автор неоднократно подчеркивает, пусть изначально создавалось оружие, но благодаря гонке вооружений человечеству открылся космос. И как неограниченное место для удовлетворения научного любопытства, и как источник комфорта - сотовой связи, интернета, спутниковой навигации.
Чтобы хоть частично подорвать американскую педагогику, научила их играть в "морской бой", "точки" и делать бумажные самолетики - они не умели. Надо бы еще делать шпаргалки научить.
Доступ к записи ограничен
Толстой Лев Николаевич.