Вот нет у меня совершенно никаких сожалений по поводу имущества, утраченного в революцию.
Но есть кое что, о чем я грущу.
Мой прадед был богатый крестьянки, кулак. Потом самораскулачился и отправил всех детей в города, учится, сказал, нечего им на селе делать, а сам принялся мастерить какие-то деревянные механические грабли.
В бытность кулаком у него был локомобиль. Такой стимпанковский паровоз без колес, от которого можно было запитать всякие молотилки.
Ах, как хотела бы я обрести это наследство!