Постепенно становлюсь домохозяйкой.
Страшно.
Быт затягивает несмотря на мою бесхозяйственность.
Ситуация - как в сказке про мальчика и джинна, который сидел в кувшине сначала первую сотню лет, потом вторую и т.д.
Два года назад на работу не хотела вообще. Потом начала хотеть работать в ВУЗе, чтобы иметь отпуск 2 месяца.
Сейчас я продолжаю хотеть отпуск летом и побольше, ибо в Феодосии свила гнездо, обрлсала барахлом, посаженные три года назад деревца подрастают, а дети там здоровеют и хорошеют. Особенно это заметно осенью - Олег такой крепыш, что даже неприлично, да и маленькая крепенькая, хоть и тоненькая.
Но я хочу работать!
Я даже книжки уже не могу просто так читать, начала копаться в истории СССР, искать разные дневники, воспоминания и тому подобное.
Даже детские книжки спокойно читать не могу. У меня - врожденная безграмотность, двух слов связать не могу в прозе, и при этом когда читаю что-то корявое - все во мне протестует, хочется исправлять и переделывать.
И при этом страшно, что через два года эта домохозяйская жизнь закончится, и, насидевшись дома, я плюхнусь с головой в родную краску. Даже если за 6 лет моего отсутствия в рядах вымирающих российских химиков-технологов про мою доблесть и боевые заслуги все забудут и должность главного инженера не предложат, все равно погрязну.
И детей видеть не буду, и деревья мои в Феодосии загнутся без ухода, и снова образ жизни кардинально сменится.
Страшно.
Быт затягивает несмотря на мою бесхозяйственность.
Ситуация - как в сказке про мальчика и джинна, который сидел в кувшине сначала первую сотню лет, потом вторую и т.д.
Два года назад на работу не хотела вообще. Потом начала хотеть работать в ВУЗе, чтобы иметь отпуск 2 месяца.
Сейчас я продолжаю хотеть отпуск летом и побольше, ибо в Феодосии свила гнездо, обрлсала барахлом, посаженные три года назад деревца подрастают, а дети там здоровеют и хорошеют. Особенно это заметно осенью - Олег такой крепыш, что даже неприлично, да и маленькая крепенькая, хоть и тоненькая.
Но я хочу работать!
Я даже книжки уже не могу просто так читать, начала копаться в истории СССР, искать разные дневники, воспоминания и тому подобное.
Даже детские книжки спокойно читать не могу. У меня - врожденная безграмотность, двух слов связать не могу в прозе, и при этом когда читаю что-то корявое - все во мне протестует, хочется исправлять и переделывать.
И при этом страшно, что через два года эта домохозяйская жизнь закончится, и, насидевшись дома, я плюхнусь с головой в родную краску. Даже если за 6 лет моего отсутствия в рядах вымирающих российских химиков-технологов про мою доблесть и боевые заслуги все забудут и должность главного инженера не предложат, все равно погрязну.
И детей видеть не буду, и деревья мои в Феодосии загнутся без ухода, и снова образ жизни кардинально сменится.
Боливар не вынесет.
Сейчас я просто смотрю на знакомых теток, у которых по три-четыре ребенка и думаю, ну до чего же они счастливые!
Иди преподавать, правда. А в школу совсем не тянет, кстати?
У меня тоже есть сын Олег, белокурый викинг (при моей чернявости). У меня тоже есть двое маленьких детей с небольшой разницей в возрасте (правда суммарно их всего трое). Я тоже недавно увлеклась историей СССР, собираю дневники. Мало этого. Я тоже химик-технолог и обожаю Феодосию. Мы мечтаем купить там квартиру.
С ума сойти....
А в Феодосии, по мне так, лучше дом, чтобы двор был. И, на мой вкус, лучше всего на Форштате. Там, правда, с водой может быть плохо, но газ, вроде бы, везде есть. А если квартиру - то в районе улице Вити Коробкова, и не в "консоли", а в старых домах, правда, там, говорят, очень дорого.
А форштадт - это где?
У меня бабушка с дедушкой жили на углу Горького и Греческой. Папа ходил в 10-ю, кажется, школу. Ту, что на углу Ленина и Желябова.
Если будет желание поделиться дневниками (не дайриковскими, а чьими-нибудь старыми), буду рада.
А Форштат - это между центром и Карантином.