Бюст гувернантки колышется.
В барской гостиной уют.
Под черепаховый крышечкой
Мальчики смирно живут.
Им в черепаховый спаленке
Тесно и тяжко дышать.
Папенька служит, а маменька
Моцарта любит играть.
Трудно живется им, маленьким,
Дни их совсем не легки.
Всюду ленивые валики
И холуи молотки.
Тянется песенка жалобно
Валик хохочет, нахал.
Нам революцию надобно!
Папеньке мальчик сказал.
Где же ты, тихая улочка?
Пыль по над степью кружит.
В сумке седельной шкатулочка
У комиссара лежит.
В барской гостиной уют.
Под черепаховый крышечкой
Мальчики смирно живут.
Им в черепаховый спаленке
Тесно и тяжко дышать.
Папенька служит, а маменька
Моцарта любит играть.
Трудно живется им, маленьким,
Дни их совсем не легки.
Всюду ленивые валики
И холуи молотки.
Тянется песенка жалобно
Валик хохочет, нахал.
Нам революцию надобно!
Папеньке мальчик сказал.
Где же ты, тихая улочка?
Пыль по над степью кружит.
В сумке седельной шкатулочка
У комиссара лежит.
Вечно воняя потом, грязен и неуклюж,
В изношенных сапогах, шагает промежду луж.
Вооруженный винтовкой, он часто бывает простужен.
- Куда ты идешь, служивый? - Туда, где я нынче нужен.
- Куда ты идешь с винтовкой, кому ты несешь свой штык?
-Туда, где бандит в тужурке называется большевик.
Туда, где еврей и немец сбили с толку родной народ.
Туда , где в умах и сердце наступили развал и разброд.
-Что же сделаешь ты, служивый, когда ты туда дойдешь?
- Буду стрелять и вешать, и давить коммунизма вошь.
Товарищей в кабинетах прикладом забью без слов.
- А потом? -А потом в Валгаллу, в страну своих детских снов.
Не имею потом я права средь людей пребывать в чести.
Дело сделаю и расправу, только душу б потом спасти.
Наведу вот порядок в державе и пойду, все так же пыля
Гроб Господень проведать - право, ждет давненько Святая земля.
nebuhadnazzer, спасибо! Музыкантов знакомых нет, разве что племянница. Но я не хочу перед ней раскрывать инкогнито)
Хьерфьетур, спасибо!
Шкипер Кхе, говорят, что человек в экстремальной ситуации простудам не подвержен.
Так, навскидку, глубоко не копая...
Как видно из официальной статистики, за годы войны было госпитализировано по болезни 7,64 млн человек личного состава РККА. По вермахту данные искать долго, но помнится, в Сталинграде у них была эпидемия туляремии...
Обращаю внимание, что это не просто заболевшие, а заболевшие настолько, что их пришлось вывозить в госпиталь с линии фронта. Сколько человек переболели без госпитализации - история скромно умалчивает. И эти больные учитываются отдельно от раненых, контуженных, обожженных и обмороженных.