Мы дурно влияем на нашего нового импортного начальнега.
Появился в наших краях неблагодатных три месяца назад, когда нашу фирму купили словенцы. Весь из себя незамутненный, хоть и из братьев-славян, фамилия немецкая. Европейский и толерантный до неприличия, чистенький, улыбается - рот до ушей, говорит - сама любезность. В дверь вежливо скребется, прежде чем войти, если дамы стоят - не садится, руку жмет, не босс, а мечта, хоть в рекламе снимай.
Через три месяца общения с нами научился вламываться в комнату без стука и плюхаться стерильными европейскими штанами на свободный стул. Даже не смотрит предварительно, не валяется ли на стуле какая-нибудь гадость.
Появился в наших краях неблагодатных три месяца назад, когда нашу фирму купили словенцы. Весь из себя незамутненный, хоть и из братьев-славян, фамилия немецкая. Европейский и толерантный до неприличия, чистенький, улыбается - рот до ушей, говорит - сама любезность. В дверь вежливо скребется, прежде чем войти, если дамы стоят - не садится, руку жмет, не босс, а мечта, хоть в рекламе снимай.
Через три месяца общения с нами научился вламываться в комнату без стука и плюхаться стерильными европейскими штанами на свободный стул. Даже не смотрит предварительно, не валяется ли на стуле какая-нибудь гадость.