Нет старика - на германской еще убило.
Дети, кто живы, о ней вспоминают редко.
Лишь иногда забредет к ней в избу соседка:
Что ж ты, Федора, совсем про себя забыла?
Мы, тараканы, знали Федоре цену.
Нам не нужна красивее и моложе.
Но таракан не может простить измену.
Значит, теперь мы тоже уходим, тоже.
Мы не прощаем. А значит - прощай, Федора.
Слышишь шорох - это в щелях и в норах
Тысячи лапок, легких, сухих, как порох,
Строясь в колонны, прочь поспешили, прочь.
Мы не вернемся к тебе никогда, Федора.
Не провожай нас с рыданьями до забора.
Только коты теперь у тебя, Федора.
Только коты, а вокруг - ледяная ночь.
Дети не пишут, а внуки тебя не знают.
Молча холодным блеском горит посуда.
Смотрит злорадно. А с неба луна сияет.
Слышишь Феодора, слышишь, я помнить буду!
Дети, кто живы, о ней вспоминают редко.
Лишь иногда забредет к ней в избу соседка:
Что ж ты, Федора, совсем про себя забыла?
Мы, тараканы, знали Федоре цену.
Нам не нужна красивее и моложе.
Но таракан не может простить измену.
Значит, теперь мы тоже уходим, тоже.
Мы не прощаем. А значит - прощай, Федора.
Слышишь шорох - это в щелях и в норах
Тысячи лапок, легких, сухих, как порох,
Строясь в колонны, прочь поспешили, прочь.
Мы не вернемся к тебе никогда, Федора.
Не провожай нас с рыданьями до забора.
Только коты теперь у тебя, Федора.
Только коты, а вокруг - ледяная ночь.
Дети не пишут, а внуки тебя не знают.
Молча холодным блеском горит посуда.
Смотрит злорадно. А с неба луна сияет.
Слышишь Феодора, слышишь, я помнить буду!
anna_iva, спасибо!